– Лейтенант Габриэль Латунис, – представился тот. – Чем могу служить?
– Офицер, – обратился Питер. – Я граф Лентийский. У нас спешное дело в Монервиле. Наш товарищ серьезно ранен, и ему нужна помощь, а стража не желает пропускать, ссылаясь на какой-то приказ.
– Милорд, это приказ главы городского Совета. Вчера ночью в город тайком пробрались шпионы Ренина и напали на дворец наместника Бонниты. Поэтому у меня четкий приказ не пропускать вооруженных людей в город.
– Даже если некоторые имеют на рукавах красные повязки? – взревел Батька.
Лейтенант сглотнул, но остался твердым приказу:
– Даже так. Без соответствующего пропуска или верительной грамоты вы в город пройдете только через мой труп.
– Держите, – Питер протянул гвардейцу бумагу.
– Что это? – спросил офицер, беря документ в руки.
– Это наш пропуск в любой город Катерии, лично заверенный его Величеством Родериком Пятым. Внизу подпись короля и печать. А теперь прочь с дороги, иначе клянусь Тогом, я лично сделаю из вас мертвеца, если наш друг не успеет к лекарю.
Лейтенант отшатнулся и закричал:
– Пропустите их, олухи. И впредь у приезжих спрашивайте документы, а не беспокойте своего командира по пустякам.
На городских улицах было полно народа. Люди занимались своими обычными делами: торговцы зазывали в лавки, менялы предлагали свои услуги, напротив административных зданий мальчишки – чистильщики обуви – обслуживали мелких чиновников. Городская стража изнывала от полуденного весеннего солнца и безучастно наблюдала за всем происходящим со стороны. Но стоило появиться отряду, как вся деятельность тут же прекратилась, и взгляды горожан уже не отрывались от пестрой компании. Особое внимание, конечно же, было уделено грифону. Редко кто из горожан видывал этого диковинного зверя, и уж тем более, никто не слышал, чтобы из него можно было сделать ездовую лошадь.
Весельчак сидел на одном гнедом вместе с Лисом. Бешеный был настолько слаб, что время от времени терял сознание, и если бы не поддержка товарища, то давно свалился бы на мостовую.
Отряд шел по одной из главных улиц к центру Монервиля. Чем дальше они удалялись от городских ворот, тем богаче были дома. Не дойдя пару кварталов до главной площади, они свернули в широкий цветущий переулок. По обеим сторонам расположились шикарные виллы, утопающие в зелени. В конце переулка, немного в отдалении от домов Монервильской знати, стоял огромный особняк.
– Ну вот и добрались, – выдохнул Питер. – Лис, как раненый?
– Паршиво. Его по-прежнему лихорадит. Срочно нужен лекарь.
Отряд подъехал к особняку. Вилла была огорожена двухметровым каменным забором. На его вершине, через каждый 20—30 сантиметров, высились металлические колья – защита от грабителей и других непрошеных визитеров. Питер соскочил с лошади и забарабанил по широкой двери, которая практически сразу отворилась. На путников глядело изумленное старческое лицо. В руке пожилой человек сжимал большие садовые ножницы.
– Ваша милость?! – воскликнул старик, не веря собственным глазам. – Неужели это вы? А я уж думал, что умру, так и не увидев вас. Как же давно вы не были у нас в гостях.
– Старый Масс, – молодой лорд обнял садовника, похлопав рукой по спине. – Ты еще всех нас переживешь. Я очень рад тебя видеть.
– Проходите, тетушка будет рада гостям, – садовник был удивлен товарищам Пита, но виду не показал. – С тех пор, как умер ее супруг, почтенный Райнис, она редко куда выходит.
– Питер, мой мальчик, – леди Фелиция, спустилась с крыльца, подбежала к племяннику и расцеловала его. – Как ты вырос, стал настоящим мужчиной. Я так думаю, это не просто визит вежливости. Что привело тебя в Монервиль?
– Тетушка Фелиция, ты, как всегда, прекрасно выглядишь, – Питер сделал пожилой даме комплимент. – Только позволь, я отвечу на все вопросы позже. Нам срочно нужна помощь. Среди нас есть раненый. Не могла бы ты послать кого-нибудь из слуг за лекарем?
– Сарун, голубчик, – графиня подозвала прятавшегося в темноте дверного проема дворецкого. – Быстро беги к почтенному Михелю и скажи, что здесь очень нуждаются в его услугах. Да пошевеливайся, бездельник. Господа, а вы берите раненого и несите его на второй этаж, Нара вас проводит.
Лис и Пакостник взяли больного товарища под руки и пошли вслед за горничной в особняк. С Весельчака сняли одежду и уложили на широченную кровать с балдахином. Нара принесла воды и омыла лицо воина.
– Я сегодня уже умывался, – пошутил Весельчак и закашлялся. – Лучше дай попить, красавица.
Пока бешеный утолял жажду, в комнату вошел Михель. Лекарь сел на стул рядом с кроватью, осмотрел больного и обработал раны какой-то мутной жидкостью. Весельчак поморщился от боли. В дверях стояли Батька и Питер. Остальные воины толпились в коридоре.
– Господин Михель, как он? – поинтересовался Питер.
– Раны неглубокие и при должном лечении затянутся быстро. – Меня смущает сильное нагноение. Вы уверены, что его ранили всего пару дней назад?
Получив утвердительный ответ, лекарь задумался.
– Жизни и здоровью вашего товарища ничего не угрожает, – сказал Михель. – Конечно, промедли вы еще немного, и возможно, никакое лечение ему бы не помогло. А так я думаю, уже совсем скоро он встанет на ноги. Вы, как я понимаю, за главных? – Питер и Батька кивнули. – Значит так, я сейчас выпишу рецепт. В нескольких кварталов отсюда, на углу Жуковской улицы и Сиреневого проезда, есть аптека. Там вы купите все необходимые лекарства для вашего друга. Утром гноящиеся раны нужно присыпать порошком из корневищ аира болотного. В обед сделать компресс из отвара хвоща. А на ночь обработать язвочки мазью из семян коровяка и сливочного масла, наложив повязку. Перед каждой процедурой необходимо промывать раны крепкой чайной заваркой. Еще у больного наблюдается сильный жар и высокая температура. Давайте ему пить отвар шиповника, а также теплую воду с лимоном и медом. Четко следуйте моим предписанием, а я послезавтра зайду проведать больного.
* * *
Пройтись до аптеки, а заодно немного осмотреть город вместе с Питером вызвались Смоки, Драчун и Расмус. Пушистый было увязался следом, однако вудс велел коту оставаться в поместье. Тот в знак глубочайшего презрения поднял хвост и горделивой походкой направился к особняку. Руби лежал на лужайке, расправив крылья и грелся на солнышке, издавая довольный клекот. Бешеные решили прогуляться до ближайшей таверны, оставив Весельчака на попечении Дуболома.
Питер не был в Монервиле уже несколько лет. Шагая по улицам, он отметил, что город сильно изменился. В прошлый свой визит к родственникам матери, он застал Монервиль мрачным и убогим. На дорогах повсюду валялся мусор, муниципальные здания требовали капитального ремонта, а нищие и калеки буквально наводнили город. Вечером на улицу выходить было вообще опасно – чуть ли не за каждым переулком мог прятаться грабитель.
Впрочем, самые опасные преступники были в администрации Монервиля, Совете Десяти и городской страже. Но главным коррупционером города слыл сам наместник – Януш, прозванный в народе Жадным. Он не стеснялся брать взятки и обворовывать городскую казну. Ему платили все: начиная с Гильдии Ремесленников и заканчивая Кланом Воров. Дело дошло до того, что он начал обирать городских попрошаек. Деньги, которые выделялись из королевской казны на благоустройство города, оседали в карманах Януша. Король прознал про все делишки монервильского наместника и казнил того без суда прямо у ворот ратуши на глазах у горожан. А чтобы другим не повадно было воровать, повесили еще казначея, капитана городской стражи, советника по гражданским делам и еще с десяток государственных служащих. На место Януша поставили нового наместника – троюродного брата кузины короля. Тот сразу начал наводить порядок в городе. Повысил втрое жалованье стражникам, которые от счастья разогнали всю преступность, вытеснив отбросы криминального мира за городские окраины. Город начал потихоньку благоустраиваться. На улицах разбили цветники, высадили деревья и кустарники, отремонтировали здания и дороги. Вскоре Монервиль стали называть не иначе, как «Жемчужина Катерии».
Друзья как раз проходили мимо городской ратуши, над которой развевался флаг с изображением липы на желтом фоне – символом богатства и процветания. Рядом с административным зданием стояла виселица. Тут же собралась компания подростков – молодежь внимала речам пожилого человека в профессорской мантии. Преподаватель частной монервильской школы рассказывал историю казни Януша Жадного и его приспешников.
– На этой, что ли, виселице вздернули того самого наместника? – поинтересовался Смоки.
– Ага, на ней родимой, – ответил Питер.